За смертью Эдуарда Лимонова последовал целый шквал самых разных публикаций о нем – его вспоминали те, кто хорошо знал его, и те, кто просто восхищались его творчеством, писали и говорили политики, писатели, журналисты, музыканты. Телеканалы тоже отметились рядом сюжетов, по большей части довольно скверных и лживых. В этой череде некрологов нередко проводилась мысль о том, что Лимонов, безусловно, будучи выдающимся писателем, был при этом неудачником в политике. Кто-то спешил обозначить свою позицию словами «мне не были близки его политические взгляды, но…», другие старались представить дело таким образом, что политика была для Лимонова чем-то несерьезным, вроде эксцентричного дополнения к образу. Все это заставляет хотя бы кратко рассмотреть вопрос о том, каким был Лимонов-политик и чего ему на самом деле удалось добиться.
Начнем с того, что противопоставление Лимонова-писателя и Лимонова-политика, которое пытаются продвигать некоторые авторы, в корне ошибочно и совершенно искусственно. Все творчество Лимонова неотделимо от политики и пропитано ей, этого невозможно не заметить. Уже в романе «Это я, Эдичка» вполне явно видны политические мысли, герой произведения на практике сталкиваясь с несправедливостью, неравенством того мира, в котором он, как эмигрант, вынужден жить, не раз задумывается над тем, что так не должно быть, что общество, где все продается и покупается и всему, даже человеческим чувствам, есть цена, это общество глубоко больное и должно быть уничтожено и заменено новым, более честным и справедливым. Вот так, ни больше, ни меньше. Размышлениями о политике пронизаны и многие другие его произведения того периода, когда Лимонов еще не был политиком в собственном смысле слова. Они были бескомпромиссны, радикальны и смелы, и уж точно отличались от того банального и пошлого жаргона, на котором изъясняются политологи, но при этом вне всякого сомнения они были политическими в подлинном смысле слова, который Лимонову был отлично знаком.
Его понимание политики было шире того, которое принято сегодня в общественном дискурсе, где все политическое сведено к копошению около выборов и стремлению завоевать симпатии избирателя-обывателя более сладкими посулами, и нудным и банальным комментариям политологов о выборах где-нибудь в США. Такое урезанное, кастрированное понимание политического характерно только для позднекапиталистического общества, где буржуазная демократия является лишь одним из элементов управления массами, или для общества колониального, которое кормят суррогатом политики с той же целью оптимизации управления. Что касается Лимонова, то его взгляд на политику был скорее ближе к традиционному ее пониманию как философского модуса бытия, охватывающего собой все общество. Хорошо известна его цитата: «Все в жизни — политика. Вы выходите на улицу, идете… Темно, под фонарем три молодых человека. Надо решить: пройти мимо с гордо поднятой головой, перейти трусливо на другую сторону или повернуться и не идти? Русская политика — та же ситуация под фонарем, только со множеством действующих лиц». Он обладал даром смотреть на вещи нестандартно и при этом видеть самую суть.
Политическая позиция Лимонова была абсолютно искренней, она не была стремлением, как это часто бывает сегодня, нажить себе политический капитал чтобы использовать его для получения материальных благ. Но он не изменял своим идеалам, и нередко страдал от своих взглядов. В США сблизился с леваками-троцкистами из Социалистической рабочей партии, писал статьи с критикой западного образа жизни, затем, уже после переезда во Францию, сотрудничал с Коммунистической партией, был знаком с Ле Пеном и Аленом де Бенуа – столпами французской правой мысли. Лимонов мог бы сделать неплохую карьеру, стань он как многие писатели-эмигранты панегиристом Запада и его ценностей и хулителем Советского Союза. Его наверняка издавали бы огромными тиражами, приглашали на интервью ведущие телеканалы и издания, он вполне мог бы читать лекции в респектабельном университете, или даже занять там какую-нибудь кафедру русской литературы. Но он оставался честен, и потому имел трудности с получением французского гражданства, повышенное внимание спецслужб и вынужден был сам пробивать себе путь к литературному олимпу.
Вернувшись в СССР в начале 90-х, в период всеобщего развала и краха, Лимонов сразу же включился в политическую жизнь своей родины, примкнув, конечно же, к патриотическим силам. И это вторая константа его политического мировоззрения – кроме острого чувства социальной справедливости, а точнее – царящей вокруг социальной НЕсправедливости, которую непременно надо превратить в справедливость революционным путем, Лимонов всегда был искренним, пламенным и бескомпромиссным патриотом.
Это было время сближения левых и правых патриотов, которые осознавали, что курс сначала Горбачева, а затем Ельцина это путь к краху исторической России. Это осознание стало поводом для сближения, которое окончательно оформилось в дни октябрьских событий 1993 года. Тогда на защиту Белого дома встали и коммунисты, и националисты, и именно там, на баррикадах, возникла та патриотическая оппозиция, которую стали называть «красно-коричневой». Это было естественное явление, в нем отразилось закономерное сближение тех, для кого первостепенную роль играет национальная идентичность и стремление к социальной справедливости, перед лицом опасности потерять страну под натиском сил капитала и глобализма. Логичным следствием этого сближения стала созданная Лимоновым Национал-большевистская партия*. Если фактически первой партией в подлинном смысле слова в истории России была «Народная воля», то лимоновская НБП в момент своего создания была фактически единственной в стране партией в подлинном смысле слова, то есть организацией людей, объединившихся ради совместной борьбы для достижения своих политических целей. Их целью была революция. Лимонов со свойственной ему бескомпромиссностью провозглашал – «в России нужно менять все, даже выражения лиц». Он искренне верил в революцию, восхищался ей на страницах своих книг и стремился приблизить ее в реальности.
Именно неудачная попытка организовать восстание в населенных преимущественно русскими областях северного Казахстана привела Лимонова в тюрьму. И это еще один ярчайший штрих его политической биографии – в отличие от большинства современных политиканов, он на деле доказывал верность тем идеалам, которые проповедовал. Он не задумываясь ехал на войны, если считал, что они ведутся за правое дело – в Югославию, Абхазию, Приднестровье. Когда по решению суда его партия была запрещена, он не опустил руки, а с новой силой приступил к политической деятельности.
Лимонов был мастером нестандартных, творческих решений в политике. Громкие акции нацболов были одними из самых ярких событий в российской общественной жизни, в том числе и акция в Севастополе в августе 1999 года, когда нацболы забаррикадировались в башне клуба моряков и вывесили лозунг «Севастополь – русский город!». Тогда присоединение Крыма к России казалось невозможным, а Лимонов и его соратники верили в него, несмотря ни на что. И здесь видна еще одна черта Лимонова-политика – уникальный дар политического предвидения, благодаря которому он умел объяснять и предсказывать многие события, казавшиеся невероятными современникам.
Может быть, именно поэтому он понял, что ждать масштабных перемен в стране в ближайшее время не приходится. Люди ждут от современного политика не призывов к великим свершениям, а обещаний близкого материального комфорта. Поэтому Лимонов переключился на борьбу за революцию духа, неслучайно в последние годы он не раз говорил, что хотел бы быть не главой государства, а аятоллой, имея в виду тот почет и уважение, которым окружены иранские духовные лидеры, которые сосредоточены в первую очередь на высшем – религии и духовности. Лимонов своим творчеством стал формировать смыслы, которые гораздо выше сиюминутной политики.
Да, Лимонов не стал главой государства и не заседал в Государственной Думе. Но это было и невозможно в тех условиях, в которых он оказался. Зато он всегда был верен своим идеалам, создал ярчайшую политическую организацию своего времени, умел находить новые и успешные методы политической борьбы, а главное – оставил политическое наследие, к которому будут обращаться его соотечественники еще долгие годы.
*организация, запрещённая в РФ
